Воспоминания дипломата

В Куйбышев я вылетел 21-го – на сей раз без осложнений, если не принимать в расчет, что потерял два дня в ожидании летной погоды. Но на душе у меня было неспокойно – не переставала тревожить военная обстановка. 15 ноября германская армия возобновила наступление на Москву.

Уже через неделю немцы захватили на северо-западе от Москвы город Клин, на западе – Истру, на юго-западе – Малоярославец. В конце ноября они форсировали канал Москва – Волга у Яхромы, подступили на юге к Кашире. Достаточно было взглянуть на карту, чтобы убедиться, что с севера и юга Москву охватывают клещи. www.nybooks.ru Но как ни велико было давление немецких армий, а замысел «последнего прыжка» оставался все так же неосуществимым. Никогда еще войска Красной Армии не бились с таким ожесточением, с таким беззаветным героизмом, как на ближних подступах к столице, изматывая врага и уничтожая его живую силу и технику. С каждым днем боевой дух немецких частей ослабевал, а темп их продвижения замедлялся.

Близился час перелома на фронте. 27 ноября «Правда» опубликовала передовую статью, заголовок которой – «Под Москвой должен начаться разгром врага» – служил воодушевляющим боевым призывом к воинам Красной Армии.

В этот напряженнейший момент кампании 1941 года в Советский Союз в соответствии с договоренностью от 15 ноября прибыл Председатель Совета министров и Главнокомандующий вооруженными силами Польши генерал Владислав Сикорский.

В Куйбышев он прилетел из Тегерана 30 ноября советским самолетом. Его сопровождали начальник штаба Главнокомандующего генерал Климецкий, командующий польской армией на территории СССР генерал Андерс, глава польской военной миссии генерал Шишко-Богуш и доктор Ретингер, летом, до приезда посла С.  Кота, возглавлявший польское посольство в качестве временного поверенного в делах. В куйбышевском аэропорту Сикорского встретили с подобающими его положению почестями. От имени Советского правительства его приветствовал заместитель Председателя Совнаркома СССР Вышинский; вместе с ним были: от Наркомата обороны – начальник отдела внешних сношений полковник В.  Н.  Евстигнеев, от НКИД – заведующий Протокольным отделом Ф.  Ф.  Молочков и я. Встречали его, разумеется, и представители польского посольства во главе с послом Котом, а также представители союзнических военных миссий.

1 декабря генерал Сикорский нанес визит Председателю Президиума Верховного Совета СССР М.  И.  Калинину, а на следующий день вылетел в Москву со свитой из польских дипломатов и военных. От Наркомата обороны его сопровождали полковник Евстигнеев, от НКИД – Молочков и я.

Полет премьера происходил в комфортабельном «Дугласе». На дальних подступах к Москве наш самолет был встречен эскадрильей советских истребителей и дальше летел под их охраной. На Центральном аэродроме генерала Сикорского встречали В.  М.  Молотов, начальник войск НКВД СССР генерал-майор А.  Н.  Аполлонов, комендант города Москвы генерал-майор К.  Р.  Синилов, уполномоченный Генштаба по формированию польской армии на территории СССР генерал-майор А.  П.  Панфилов. При встрече был выставлен почетный караул. Аэродром был украшен польскими и советскими флагами.

В столице всех пассажиров «Дугласа» поселили в гостинице «Москва» на седьмом этаже, где для них было выделено целое крыло. В день прибытия польские представители отдыхали, а я с момента приезда почти безвыходно пребывал в Кремле, трудясь в отведенной для меня комнате рядом с секретариатом наркома. Покидал я ее только в часы трапез, которые в этот и последующие дни мы с Молочковым разделяли с польскими гостями в специальной столовой гостиницы. Проходя от Кремля до «Москвы», я неизменно вслушивался в орудийный гул, доносившийся с линии фронта: его ближайший рубеж находился теперь вблизи Химкинского водохранилища на окраине столицы.