Воспоминания дипломата

– Да поймите же, наконец, дорогие товарищи! Нам просто некуда девать минометы. Некуда, представляете? Армия и склады перенасыщены ими. А что касается производственных мощностей, то применение для них найдется. Указания дадим позже.

Этими вескими аргументами вопрос был исчерпан. Молотов повесил трубку и, обращаясь ко мне, сказал:

– Да, сейчас не сорок первый год. И даже не сорок второй. Теперь вооружение любых видов для нас не дефицит. Есть чем бить фрицев.

После этого он с усмешкой произнес:

– Козырев просится на покой. Устал, говорит. Устал от своего начальника. Каково, а?  – Выждав мгновение, он продолжал: – Сообщил он вам, кого прочит на свое место?

– Сообщил, Вячеслав shiftbusiness.ru Михайлович.

– Ну и как вы смотрите на это дело?

– Неудачную кандидатуру он подыскал,  – не без волнения ответил я, уверенный, что мой отказ вызовет резкую отповедь.

– Это в каком же смысле неудачную?  – изобразил добродушное удивление нарком.

– Простите за прямоту, Вячеслав Михайлович, но я слишком хорошо знаю себя, чтобы не понимать, что мне недостает качеств, необходимых для такой должности.

– Каких качеств?  – Добродушное выражение исчезло с лица наркома.

– Качеств послушного и расторопного адъютанта,  – совсем не дипломатично выпалил я, тут же спохватившись, что выразился, пожалуй, слишком вызывающе. Но будь что будет, подумал я. Зато в вопрос была внесена полная ясность.

Молотов пристально поглядел на меня и сухо промолвил:

– Что ж, как-нибудь обойдемся без вас. Можете идти.

Как это ни странно на первый взгляд, но гроза, казалось бы, неминуемая, так и не разразилась. И в тот момент и позже я гадал, почему нарком не встретил в штыки мой не очень-то деликатный намек на то, что с ним нелегко сработаться. Должно быть, он оценил мою прямоту в отношении себя, к какой, по всей вероятности, не привык.

– Ну, с чем тебя поздравить?  – с нетерпением спросил Козырев, как только я вышел из кабинета.

– Ни с чем,  – облегченно вздохнул я.  – Мне очень жаль, что я обманул твои надежды, но я отказался.

– Эх ты,  – с огорчением проговорил он.  – А я-то на тебя так рассчитывал.

– Ничего,  – утешил я его.  – Найдешь другого, более достойного кандидата.

Месяц спустя я с удовольствием узнал, что Козырев все-таки отпущен из секретариата наркома. 24 марта он был назначен генеральным секретарем и членом коллегии НКИД, перейдя, таким образом, на самостоятельную работу. В дальнейшем он с честью представлял Советский Союз на дипломатических постах за границей и в НКИД – МИД.

А война тем временем сурово давала себя знать. Сравнительно ограниченный масштаб военных действий в первом полугодии сменился с конца июня битвами огромного размаха. Вермахт сделал попытку возродить не удавшийся в предыдущем году блицкриг. В течение июля и августа немецкие войска, прорвав фронт на Юго-Западном направлении, продвинулись до Воронежа, Сталинграда, Орджоникидзе и Новороссийска. Но с приближением осени немецкое наступление начало выдыхаться. Воронеж, Сталинград, Новороссийск и Орджоникидзе стали теми рубежами, на которых Красная Армия остановила полчища вермахта, измотав их в непрерывных боях летне-осенней кампании.

С затаенной надеждой ждали советские люди момента, когда свое решающее слово скажет Красная Армия. Момент этот был уже недалек. 19 ноября на Среднем Дону и под Сталинградом развернулось мощное контрнаступление Красной Армии, завершившееся окружением и в дальнейшем – полным разгромом армейской группировки Паулюса. А затем сильнейшие удары обрушились на немецкие войска и на других фронтах. И снова, как в прошлом году, страна встречала Новый год под грохот орудий наступающей армии-освободительницы.